Когда любишь до луны и обратно
Категория: Романтика
КОГДА Обожают ДО ЛУНЫ И Назад
— Люблю тебя, — улыбаясь, произнесла ты, смотря в мои глаза.
— Как ты меня любишь?
Мы лежали в нашей постели, смотрели друг дружке в глаза и нежились в лучах утреннего майского солнца. Я перебирала твои волосы, гладила плечи. Мне нравится глядеть на тебя, нравится трогать, нравится изучить.
— Потому что ты меня любишь?
— До луны и назад, — ухмылка стала еще нежнее.
Мне нравится, когда ты так говоришь, мне нравится созидать задористый огонек в троих очах, нравятся твои ямочки на щеках, когда ты улыбаешься. Поцелуй… Ласковый, невинный, легкий даже воздушный. Он олицетворяет всю тебя, такую же нежную, накую воздушную и безрассудно вожделенную.
— А ты?
— И я тебя, милая.
Ты вскидываешь бровки.
— Нет, я желаю, в конце концов, услышать, что ты меня тоже любишь.
— Зая, ты же знаешь, что так оно и есть, — расслабленно отвечаю я, пытаясь вновь поцеловать.
— Нет, скажи, — не унимаешься ты. Отстранилась, села. Простынь, ранее прикрывающая твое стройное тело, поползла вниз, обнажая маленькую упругую грудь и тонкий живот. – Пожалуйста, скажи. Мне это необходимо. Неуж-то ты не понимаешь? – в очах блеснули слезы.
— Зайка моя, ну что ты? – я потянулась к ней, обняла. Моё плечё стали обжигать капельки твоих слез. – Закончи, я не могу вынести твоих слез. Ты же знаешь, как дорога мне, как вожделенна.
Я обняла ее крепче, гладила волосы, бархатную кожу. Кажется, я могла бы посиживать так вечность. Но, работа… Когда-то на открытке я прочитала смешную надпись: «Если работа мешает личной жизни, к черту такую работу!» Как я согласна. Но оплату жилища и иных благ цивилизации еще никто не отменял, ну и средства с неба не падают. По сему, поцеловав тебя в маковку, я пошла собираться.
— Ты не произнесла… — еле разбирая слова, услышала я за спиной.
Дальше все шло как обычно: душ- просьбы поторопиться- кухня- гардеробная- просьбы поспешить. Я отвезла тебя в институт, сама поехала в банк. И снова: переговоры- встречи- переговоры- сделки… Мы никогда не перезванивались в течение денька: я – с головой в работе, ты – в учебе. Я знаю, что вечерком к моему приезду ты уже дома, а если задерживаешься, пришлешь смс.
Потому я малость опешила, придя домой и не найдя тебя там. Проверила телефон – твоих звонков и смс не было. Хорошо, поразмыслила я, скоро сессия, очевидно кое-где по учебе задержалась. Но, ни в девять, ни в одиннадцать ее не было. На мои звонки она не отвечала, а чуток позднее и совсем оператор сказал, что абонент временно не доступен.
Какого черта! Что означает «абонент не доступен»?! Хотя, да… Ты же на данный момент для меня недосягаема – ни узреть тебя не могу, ни прикоснуться. Я вдруг вспомнила утреннюю сцену, твои надутые губы, еще не высохшие слезы… Неуж-то обиделась? Неуж-то вот так ты мне мстишь?!! Девчонка! Я была в бешенстве, прогуливалась по квартире от стены к стене, нервно курила одну за одной. Я не понимаю, почему ты так расстроилась. Ведь это только слова и не больше. Что поменяется, если я скажу это приславутое «люблю»? Да, ничего! Фактически все восемь месяцев, что мы совместно, ты вымаливаешь меня произнести вслух этих слва. Но это только слова, ведь важнее поступки, ведь важнее внимание. Разве нет? Я никогда (Боже упаси!) не попрекала тебя тем, что живешь со мной, тем, что кормлю и одеваю тебя, тем, что плачу за твою учебу. Я вожу тебя по барам, ресторанам, клубам, знакомлю со своими друзьями, делаю для тебя подарки. Мне нравится это делать! Так я выражаю свое отношение к для тебя.
1-ое время мне казалось, что ты спишь со мной только из-за средств, только поэтому, что для тебя пойти некуда. Что это типичная плата за комфорт. Какая же я была дурра, думая так!!! Как можно усомниться в искренности твоих эмоций? Ты светлая, теплая, хорошая, искренняя. Ты моя…
Но где же ты? Час ночи, и «абонент временно недоступен». Гнев сменился беспокойством. Я позвонила нескольким твоим друзьям. Все произнесли, что не лицезрели тебя после учебы. Я им верю. И что мне делать? А вдруг с тобой чего-нибудть случилось? Может уже пора начать обзванивать поликлиники и морги? Хорошо, дождусь утра. Надеюсь, ты просто дуешься и ночуешь у каких-нибудь друзей. Почему-либо беспокойство сменилось ревностью.
Около 3-х часов ночи я заснула в кресле, так и не дождавшись тебя. Мне снилась ты, мне снилась наша 1-ая встреча. Ты вошла в мой кабинет с просьбой о кредите на учебу. Такая тоненькая, вся какая-то прозрачная, как дымка, в коротком платье, тоненькой насквозь влажной куртке и кедах (а на улице холодно и дождливо). Я ОЧЕНЬ опешила, лицезрев ЭТО волшебство в собственном кабинете. Здесь же следом влетела моя секретарь, извинялась за возникновение ЭТОГО персонажа- произнесла, что не увидела, как она прошмыгнула.
— Хорошо, — произнесла я. – Принесите нам кофе и пару бутербродов.
Не знаю, почему я тогда не изгнала тебя. Я ведь с самого начала знала, что никакого кредита я для тебя не дам. Я назубок знала все душераздирающие истории о спаленных домах, о болеющих родственниках и прочее- у меня ледяное сердечко, меня не трогают такие просьбы. Господа, я не служба социальной защиты, я – глава приличного банка, где ценят средства и предоставят кредит, если не сомневаемся в вашей платежеспособности.
Но тебя мне почему-либо хотелось слушать. Я предложила сесть, принесли кофе и бутерброды. Поначалу ты скромничала, потупив взор в пол. Позже ты начала собственный рассказ о том, что предки у тебя пьяницы, что ты сама с 14 лет зарабатываешь для себя на пищу и одежку, что старалась обучаться и поступила в престижный университет. Поведала о том, что мечтаешь быть юристом. Но оказалось, что часть занятий все равно придется оплачивать, а на это у тебя средств просто нет. Поведала, что ночуешь у друзей, а если не найдется у кого, то на вокзале.
Я смотрела на тебя, на твое лицо (очень нужно сказать прекрасное лицо) и веровала, веровала каждому твоему слову.
— Осознаете, я не знаю, что мне делать, где еще взять средства. Я, наверняка, готова выйти на улицу вести торговлю телом, — и огромные коричневые глаза заполнились слезами.
Когда мне, как и ей на данный момент, было 18, я тоже была готова на почти все ради заслуги цели. Телом мне вести торговлю не пришлось и, честно сказать, не знаю, смогла ли бы я. На мгновение мне показалось, что ты специально КО МНЕ пришла кредит клянчить, зная мою падкость на молодых и прекрасных женщин. Об этом знали все в банке (и не только лишь в нашем). Когда я только пришла сюда работать, будучи студенткой третьего курса, мои сексапильные предпочтения не раз были темой в курилках и поводом… нет, не насмешек… я вот думаю, зависти, как ни самонадеянно это прозвучит. Я знала и знаю для себя стоимость – прекрасные выразительные зеленоватые глаза, чувственные губки, длинноватые светлые волосы. Может быть, нос чуток крупноват. Да и он не отталкивает, а напротив добавляет оригинальности моему виду. Зная свою склонность к полноте, держу себя в форме. И на данный момент, в свои 30 лет, я выгляжу максимум на 25.
Итак вот, мне тогда на миг показалось, ты знала, что я лесби, и готова переспать со мной ради средств, ради мечты. Но заглянув в твои глаза, эта идея стремительно растворилась, так и не успев окрепнуть. Твои глаза не могли врать. Ты чиста. Я это точно знала.
— Что все-таки мне с тобой делать? Усвой, я не могу дать для тебя кредит.
В твоих очах я увидела, как последняя надежда на будущее разбилась о лед моего недопонимания. Ты опустила голову и тихо зарыдала. Господи, как я не люблю дамские слезы! Но мне очень хотелось посодействовать.
— Не плачь. Пойдем со мной.
Мы вышли из строения банка, сели в машину (рабочий денек завершился), и я повезла тебя… к для себя! Я сама от себя такового не ждала. Нет, одно дело познакомиться с кем-то в клубе, к примеру, и привезти к для себя со всеми вытекающими последствиями. А здесь… Я даже не знала, для чего я это делаю. Ты, похоже, тоже. Я впустила тебя в свою квартиру, выслала в ванную привести себя в порядок, а сама пошла на кухню. Через полчаса мы ужинали. Приняв душ и закутавшись в мой махровый халатик, ты уплетала за обе щеки…. О кое-чем задористо щебетала. И в первый раз за все наше недолгое знакомство улыбалась. Я не могла на тебя налюбоваться. Я ощущала, что таю под твоим притягательностью. И я сообразила, что придя ко мне сейчас, я не захочу отпускать тебя.
Меня разбудил напористый телефонный звонок. Оказалось, что я проспала. В первый раз в жизни проспала! Естественно, запоздала на совещание. Не считая того, пребывая не в наилучшем расположении духа, ни за что отчитала 2-ух служащих, грозя уволить. Все наперекосяк. Нет, не так. Без ТЕБЯ все наперекосяк. «Абонент временно недоступен»… Не временно, а все еще! Я злилась, я переживала, я винила себя – все чувства смешались. Вся рабочая суета закончила иметь значение. Для чего мне все это, если я не могу прикоснуться к для тебя, если не могу целовать твои нежные губки, если не могу ублажать твою бархатную кожу, если не могу вдыхать твой чуток горький запах. Мне необходимо просто созидать тебя, наслаждаться тобой. Мне необходимо слышать твой ласковый голосок, твой хохот. Желаю вновь и вновь слышать, что ты любишь меня…
Господи, я сообразила! Я, в конце концов, сообразила, почему ты обиделась. Схватив сумочку и сказав секретарю, что ухожу на деловой обед, поехала за тобой в институт. «Абонент временно недоступен»… Абсурд некий! Звоню твоим сокурсникам. Тебя, оказывается, нет сейчас на упражнениях! Да где же ты?!! Я поколесила по городку, заглядывая в наши любимые места. Тут тебя не было… Не знаю для чего, но я поехала на вокзал, на котором ты когда-то часто ночевала. Нет, тут тоже нет…
Это я повинна. Я не переживу, если с тобой что-то случилось. Всякие дурные мысли полезли в голову. Я ощутила, что на моих щеках появились слезы. Снежная Царица растаяла. Я никогда не рыдала. Сев в машину, я уже ревела навзрыд, уронив голову на руль.
Не помню, как доехала до дома. Не помню, как ставила машину. Не помню, ответила ли я что-то другу с третьего этажа. Не помню, как добралась до квартиры… Не помню, как пролежала три денька на диванчике, уставившись в одну точку.
Солнечные лучи въедались в лицо, и мне пришлось пробудиться.
Ты?.. ТЫ!!! Ты посиживала на полу, прислонившись к двери… Такая хрупкая и такая злосчастная.
— Мне показалось, ты звала меня, — вроде бы извиняясь, произнесла ты и поглядела какими-то потухшими очами.
— Это ты! Боже мой, это не галлюцинация, это вправду ты!!!
Я подошла к для тебя неуверенной походкой (ноги с непривычки за три денька совершенно отекли), села перед тобой на колени.
— Прости меня, милая, прости, — слезы покатились из моих глаз. Я целовала твои руки, твои ножки, обняла тебя и придавила к для себя. – Я была дуррой, я все сообразила. Правда. Я сообразила, как принципиально слышать, что любим. Это не просто слова, это нечто большее. Это то, что принуждает удивляться, ликовать, стремиться, то, что принуждает жить. И перед этим блекнет все другое. Я люблю тебя, слышишь, я так люблю тебя.
— Как ты меня любишь?
— Люблю тебя до луны и назад…